28-30 октября в Мурманске состоялась конференция «Рыболовство в условиях освоения углеводородных ресурсов континентального шельфа», организованная Полярным научно-исследовательским институтом рыбного хозяйства и океанографии им. Н.М. Книповича (ПИНРО), а также общественными экологическими организациями России и Норвегии: Всемирным фондом дикой природы (WWF), 
Норвежским обществом охраны природы, Кольским экологическим центром. Проблемы которые обсуждали участники конференции, оказались далеко выходящими за рамки рыболовной и нефтегазовой отраслей.
40 лет конфликтов
Проведение конференции вызвано планами освоения Штокмановского газоконденсатного месторождения и строительства портового терминала и завоза по производству сжиженного природного газа в Териберке. В оргкомитет конференции вошли представители Федерального агентства по рыболовству РФ, научных, рыбопромысловых организаций, контролирующих органов, ведущие зарубежные специалисты, общественные организации, объединяющие рыбаков Норвегии и России.
Участники конференции были едины во мнении, что существуют серьезные противоречия интересов рыбодобывающей и нефтегазодобывающей отраслей. Разработка Штокмановского газоконденсатного месторождения и зоны Лофотенских островов, прокладка нефте- и газопроводов, неизбежно нанесут вред водным биоресурсам и уменьшат промысловые территории. Другой вопрос в том, как сделать этот ущерб минимальным и восполнимым, и возможно ли это в принципе. Иначе говоря – не исчезнет ли рыба из Баренцева моря с развитием нефтегазового комплекса. И в этом вопросе мнения зачастую были диаметрально противоположны.
Так, например, точка зрения руководителей ПИНРО сводилась к тому, что ущерб для биоресурсов будет незначительным – при соблюдении нефтегазовыми компаниями рекомендаций ученых и требований законодательства, – его можно будет компенсировать при помощи рыборазводных предприятий, которые будут созданы за счет нефтегазовых компаний в порядке компенсации ущерба. Без разработки шельфовых месторождений нам не обойтись – таким был лейтмотив выступлений представителей ПИНРО, — ведь тем же рыбакам нужно топливо, не говоря уже о том, что нефтяная и газовая промышленность даст мощный толчок экономическому развитию Мурманской области, примерно так, как это произошло в Норвегии 40 лет назад.
Норвегия всегда представляется жителям России и преподносится российскими СМИ, как страна, где решены все социальные проблемы, где нет или почти нет конфликтов между обществом и властью. Как оказалось, это впечатление очень обманчиво. В последние годы местом конфликта интересов стали Лофотенские острова – в ближайшие годы правительство Норвегии должно решить, открывать эту зону для добычи газа или оставить ее за рыбаками. Та самая треска, которой славится Баренцево море, нерестится у Лофотенских островов, в последние годы происходит сокращение ее численности из-за сейсморазведки месторождений газа на шельфе, чем очень недовольны норвежские рыбаки, ведущие промысел в этом районе.
Руководитель Ассоциации норвежских моряков Рейдар Нильсен рассказал об истории этого конфликта, когда нефтегазовые компании выдавливала рыбаков из традиционных районов промысла. Лишь со временем нефтегазодобытчики начали прислушиваться к мнению рыбаков, так как рыболовство – далеко не последняя в Норвегии отрасль. «Рыбодобывающую и нефтегазовую отрасли не ждут ни конфликт, ни гармония. Они обречены на сотрудничество. Обе отрасли надо развивать, стараясь избежать взаимного ущерба. Миру нужна будет еда и после того, как закончатся газовые запасы шельфа. Поэтому рыбу надо сохранить любой ценой» – заявил Рейдар Нильсен.
Как ни странно, влияние сейсморазведки на Лофотенах не учитывает в своих расчетах ПИНРО. Об этом (правда, во время перерыва) сообщил директор института Борис Прищепа: «А зачем? Чем больше сейсмоударов на Лофотенах – тем больше рыбы у нас». Данные об ущербе, который наносят сейсмические изыскания в Норвегии, ПИНРО даже не пытался запрашивать: «Они ведь предложат заплатить за эту информацию»- сказал Борис Прищепа.
Нефть подрывает экономику
Становление аварийных служб ликвидации разливов нефти в Норвегии тоже не обходилось без проблем. Например, после одной крупных аварий понадобилось больше двух месяцев для того, чтобы собрать все необходимые силы и средства, и убрать разлившуюся нефть, которая к тому времени отравила значительную часть побережья. Зато другой аварии, в августе 2009 года, «повезло» больше: она случилась за месяц до выборов, да еще и недалеко от места, где находятся загородные дома многих норвежских VIP-персон. Естественно, политики не упустили возможности привлечь внимание к себе, а заодно и к проблеме, разлившаяся нефть была убрана в рекордно короткие сроки.
В связи с этим представители НПО задумались об идее обеспечить высших чиновников региона дачами в наиболее «нефтеопасных» местах побережья, пусть даже за счет бюджета – в конечно счете это дешевле, чем убирать нефть…
Интересный опыт борьбы с разливами нефти (а точнее – их предотвращения) накоплен на Аляске. Там создана общественная организация, региональный гражданский консультативный совет, задача которого – контроль за безопасностью добычи и перевозок нефти и газа как по суше, так и на море. Решения совета носят рекомендательный характер, но, как рассказала на конференции его представитель Линда Робинсон, это очень влиятельная организация, к мнению которой прислушиваются нефтяники и органы власти. Интересно, что финансируют совет (а в нем 18 штатных должностей) сами нефтяные компании по контракту. Эти же нефтяные компании по очереди каждый год финансируют и организуют учения по ликвидации разливов нефти. В Норвегии и на Аляске путем диалога и обмена мнениями между всеми заинтересованными сторонами были выработаны требования безопасности – например, использование танкеров только с двойными корпусами, запрет на приближение танкеров к берегу ближе 35 миль.
Но такая «идиллия» стала возможной только после крупных аварий. У нас пока до этого дело не дошло, но, как утверждает, например, эксперт WWF Алексей Книжников, еще нигде и никогда добыча и транспортировка нефтепродуктов не обходилась без аварий. По всем прогнозам нефтеперевозки по Баренцеву морю будут увеличиваться и, следовательно, аварии неизбежны. WWF уже несколько лет обучает добровольцев ликвидации разливов нефти, проводит учения, привлекает немногочисленные силы и средства аварийно-спасательных фирм, но очевидно, что для ликвидации последствий крупной аварии этого будет недостаточно. Они смогут более-менее оперативно работать в месте базирования – в районе Кольского залива, но, если разлив нефти произойдет где-нибудь у Мурманского побережья, понадобится много времени и денег на доставку оборудования и людей к нужному месту.
Разливы нефтепродуктов становятся не просто локальной экологической катастрофой, в результате которой исчезает рыба и погибают птицы — после аварии танкера в Керченском проливе в 
2007 году огромная часть прибрежной территории стала непригодной для жизни, большое число местных жителей лишились основного источника дохода – к ним перестали приезжать туристы. Зарубежный опыт говорит также о том, после аварий резко падают цены на рыбу, рыбаки и рыбоперерабатывающие предприятия несут убытки — потребители не хотят покупать продукцию из аварийных регионов. После начала разработки шельфа на Дальнем Востоке, потребители начали интересоваться – откуда рыба?
Шельф остается без рыбы
Опыт тех нефтегазовых проектов, которые уже реализованы на шельфе российских морей, показывает, что пессимистические прогнозы (даже без аварий) имеют под собой все основания. Например, представитель Тихоокеанского научно-исследовательского рыбохозяйственного центра (ТИНРО-центр) рассказал, что в российской части Японского моря превышена предельно допустимая концентрация вредных веществ, сокращаются популяции многих видов рыб. Источниками загрязнений в заливе Петра Великого стали порты, судоремонтные заводы, нефтеналивные терминалы. Сейчас ситуация является критической, ее может необратимо нарушить малейшее антропогенное воздействие. Но с недавнего времени реализуются проекты Сахалин-1 и Сахалин-2, строится газопровод.
Рыборазводных предприятий, на которые уповает ПИНРО, со своей задачей явно не справляются, они никак не компенсируют ущерб запасам рыбы, нанесенный сейсморазведкой, буровыми работами и транспортировкой нефти и газа. Это касается как количества рыбы, так и ее качества. Жителям Кольского полуострова это известно на бытовом уровне: семга, выращенная в садках, сильно проигрывает по вкусовым качества настоящей семге, которая пока еще есть реках Кольского полуострова.
«Взять Газпром за горло»
В самом конце конференции выступил представитель компании-оператора первой фазы освоения Штокмановского месторождения «Штокман девелопмент АГ», первый заместитель исполнительного директора Геннадий Зайцев. Он подробно рассказал о проекте, о том, что подводный трубопровод будет состоять из двух ниток, а не одной – это делается специально для снижения давления газа, и, соответственно, снижения вероятности прорыва (можно подумать, бесперебойное снабжение завода СПГ компанию совершенно не беспокоит – М.Р.). О том, что в тех местах, где позволяет строение морского дна, трубопровод будет заглублен в грунт или оборудован специальными отражателями – чтобы донные тралы могли беспрепятственно проходить над трубами. Геннадий Зайцев говорил также о том, как изменит освоение шельфа жизнь Мурманской области, и приводил в пример Ханты-Мансийск – провинциальный городок стал одним из самых современных и благоустроенных городов России, бюджет которого – второй по доходам после Москвы. Правда, умолчал о том, что вокруг города тундра на десятки гектаров превращена в нефтяные болота, за ликвидацию которых никто не берется – очень дорого. Общий объем сжигаемого «на факелах» попутного газа в Западной Сибири сопоставим с годовой добычей на Штокмановском месторождении. Может быть, есть смысл подождать со Штокманом, освоение которого технически намного сложнее, чем месторождений Сибири, и научиться сначала рационально использовать уже добываемое углеводородное сырье?
Рассказывая о том, как жители города возражали против превращения Ханты-Мансийска в нефтегазовый город, Геннадий Зайцев произнес примечательную фразу: «Здравый смысл возобладал над результатами референдума». За нее «ухватился» выступивший следующим Вячеслав Зиланов, председатель 
Координационного совета работников рыбного хозяйства РФ. Он сказал, что таковы реалии – нефтегазовую экспансию не остановить, и поэтому все, что остается – «взять Газпром за горло» и выбить из него все, что можно на обеспечение экологической безопасности, на сохранение биоресурсов и на социальное развитие. Вячеслав Зиланов и главное пожелание рыбаков, с которым согласны и экологические организации:
— Нерестилища рыбы должны быть полностью защищены от сейсмической активности и любой нефтегазовой разработки как в российской, так и норвежской частях континентального шельфа. Мы все должны подчиняться биологическим, «рыбным» законам, а вовсе не экономическим или политическим.
Неизвестно, кому повезло
Увы, «взять за горло» Газпром не так-то просто. Геннадий Зайцев утвердительно ответил на заданный ему вопрос: «Правда ли, что Газпром просит налоговые каникулы у правительства, ссылаясь на техническую сложность и затратность освоения Штокмана?» И добавил, что это решение будет относиться ко всем нефтегазовым проектам на шельфе, так как из-за низких цен на углеводороды такие проекты себя не окупают.
Кстати, о «газпромовском горле»: в дни, когда проходила конференция, было опубликовано интервью с директором Норвежского Баренцева Секретариата в Архангельске Андреем Шалёвым. Он прямо заявил: Архангельской области повезло, что не она станет главным плацдармом освоения Штокмана. И объяснил, почему: «Не секрет, что бюджетные отношения в нашей стране выстроены таким образом, что региональные бюджеты больших доходов от собственно добычи полезных ископаемых не получают. Налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) почти целиком (а с 1 января будущего года — целиком) зачисляется в федеральный бюджет. От прибыли Газпрома налоговых отчислений не будет — он, как известно, платит налоги в Москве, по месту регистрации. «Штокман Девелопмент АГ» (ШДАГ) зарегистрирован в Швейцарии. ШДАГ имеет филиалы в Мурманске и Териберке, но не факт, что они будут показывать большую прибыль, а следовательно отчислять налоги в региональную казну. /…/
Пока в базе потенциальных поставщиков ШДАГ сегодня всего 17 предприятий из Архангельской области, 16 — из Мурманской. А из Московской области — в пять раз больше. Из Ленинградской области — в четыре раза больше. В некоторых отраслях ни нам, ни Мурманску, вообще ничего «не светит». /…/
Еще раз повторюсь, что регион, мягко говоря, не всегда получает значительные дивиденды от того, что на его территории разворачиваются масштабные проекты по добыче полезных ископаемых. Зато, как правило, сполна получает все связанные с этим риски: нагрузка на окружающую среду, на транспортную и жилищную инфраструктуру, рост цен, увеличение социальных диспропорций, приток мигрантов и прочие удовольствия».
